Елена Петровна, расскажите о том, как Вы начали заниматься музыкой.
Все начиналось, как у многих детей из семей учителей или врачей Касимова: родители приводят тебя в музыкальную школу, в которой самым строгим учителем становится папа, учитель сольфеджио.
Я вспоминаю подъезд нашего дома. В каждой второй квартире дети занимаются музыкой. Восемь инструментов «выполняют» домашние задания (это при отсутствии пластиковых окон и непроницаемых дверей).
Нашу милую собаку назвали Вольтой (мама преподавала физику, а папа был музыкантом).
Время, связанное с музыкальной школой – время прилежания, послушания и ответственности.
Вспоминается и веселое. Например, мы с подружкой вызывали друг друга на прогулку «позывными» из ансамбля «Журавель», который вместе играли.
В каком возрасте Вы поняли, что музыка – это Ваше призвание, что Вы хотите посвятить музыке жизнь?
Посвятить жизнь – громкое заявление. Могу сказать, что всю жизнь нахожусь в поисках волшебства. Мне вспоминаются два эпизода из детства, которые подсказали мне, что музыка способна подарить мне это волшебство.
Первый: папа в подарок маме на день рожденья играет «Грезы любви» Ф. Листа. И второй: необыкновенное происшествие на концерте в музыкальной школе. Играет струнный квартет, возможно, играет Моцарта. Мы с подружками сдерживаем смешинки, как всегда не вовремя возникающие и вдруг… гаснет свет, но музыканты продолжают играть. На сцене появляются керосиновые лампы с их таинственным огнем и танцующими тенями…
Вы – воспитанница Гнесинской школы. За Вашими плечами – учеба в Гнесинском училище и институте. Расскажите о тех людях, у которых Вам довелось учиться.
- Да, это период поддержки со стороны родных и время открытий, надежд, которые мне подарили замечательные музыканты и преподаватели. Все началось с уроков у Владимира Крайнева. Сопровождали меня на занятия папа или бабушка, которые подробно записывали в блокнотик рекомендации, благодаря которым я поступила в училище им. Гнесиных.
Владимир Валентинович Бочкарев - воодушевленный романтик, Вячеслав Лазаревич Габриэлов – музыкант заразительного темперамента, неутомимая Маргарита Николаевна Теленчак (если ты идешь на урок камерного ансамбля, то проведешь в занятиях полдня точно).Я благодарна моим учителям и наставникам. Поступление в институт как-то и не заметила (улыбается), просто перешла через столовую в другое здание. В классе Бориса Моисеевича Берлина царила атмосфера удивительных звуковых экспериментов, Лариса Алексеевна Стародубровская – олицетворение деликатности и душевной теплоты, Елена Петровна Макуренкова – магистр «Игры в бисер»!
А как складывался Ваш студенческий досуг в Москве? Наверняка были походы на концерты,выставки. Возможно, что-то особенно Вам запомнилось с тех времен.
- Все вопросы, Вами задаваемые, вызывают столько воспоминаний! Часто вспоминаю первое посещение концерта Святослава Рихтера в консерватории. На лишний билет надежды не было, оставалась лишь возможность «прорваться» на концерт. Эту возможность «дарили» студентам все те, кто знал (и билетеры, и милиционеры, и руководители), что «прорыв» - явление неизбежное и полезное для бедного студента.
Два кордона ты проходишь по поддельному билетику (подтертому и подкрашенному), а контролеров на лестнице толпа берет приступом. Третий звонок. Прорвавшиеся бегут на верхний ярус, а там ты уже в безопасности. Но что делать, если мест нет даже на ступеньках…Рихтер, Бетховен, стою на коленях, опершись на перила – восторг! Концерт Владимира Горовица тоже незабываем. В этом случае все было по правилам, по билету (улыбается).
Были ли у Вас кумиры среди пианистов (а, может, и не среди пианистов)?
Их очень много. Имена – Вселенные! Вы правы, конечно, не только пианисты. И не только музыканты. Кумиром я могу назвать, например, И. Смоктуновского, которого ждешь около служебного входа, чтобы взять автограф. Так и было в далекой юности. Но интересней, когда те, которые удивляют, направляют и вдохновляют, появляются в твоей жизни так: читаешь Толстого – надо бы Бетховена переслушать, взялся за Бетховена – и не можешь оторваться от записей Марты Аргерих. Наслушаешься музыки, идешь в лес к птицам, к «Кошке ветра и кошке моря»…
Вы много лет проработали в Рязанском музыкальном училище (ныне – колледж). Что Вы старались привить своим студентам? Как складывались Ваши занятия? Общаетесь ли Вы с кем из учеников сейчас?
Это очень насыщенный жизненный период. Сознательно не стремилась что-то прививать. Было сильное желание высказаться. Когда это желание ушло, тогда оставила училище. Но это касается регулярного учебного плана. Пока мы общаемся между собой, играем, мы учимся друг у друга. И очень странны требования аттестации в музыкальных заведениях - выстроить урок поминутно, странны требования описать порядок и задачи урока.
Странны – это еще мягко сказано. С учениками судьба сталкивает неожиданно и чем дальше, тем такие встречи чаще и радостнее. Конечно, они эпизодичны, но те, с кем общаюсь, замечательные профессионалы в разных областях, замечательные родители. Поскольку они иногда вспоминают наше общение на уроках и говорят теплые слова, я могу рискнуть назвать их своими учениками. Сожалею, что сама своим учителям не сказала многого, что сказала бы сейчас. Но верю, что они слышат!
Не могу не спросить Вас о том, как Вы начали работать в Рязанской филармонии. Расскажите об этом времени.
С филармонией я «подружилась» благодаря замечательной виолончелистке Тамаре Семеновне Иванишко. Тогда мы играли в трио с Ларисой Якубовской. Моя работа в училище обогащалась нашими концертами. Позже концертная группа расширилась. Благодарна моим коллегам Елене Коноваловой, Татьяне Шатиловой, Виталию Панину. Мы имели возможность много играть и радостно этим занимались.
Буквально недавно закончилась трансляция проекта «Сцена для двоих». На Вас легла титаническая нагрузка. Во-первых, как Вам удалось справиться с ней? Ведь это и большая физическая нагрузка, и эмоциональная, и интеллектуальная.
- Да, это очень интересный проект, насыщенный. Сергей Анатольевич Оселков «вывел нас на свет», и мы начали заниматься любимым делом. Вся программа была для меня новой. Когда-то с Тамарой Иванишко разбирали виолончельную сонату Брамса, но не исполняли ее. Это замечательные студенческие ощущения – выучить китайский язык за одну ночь.
Две недели для таких программ – очень мало. Но трудней было бы сидеть в изоляции без общения. А тут такая музыка! Спасибо моим друзьям – коллегам! Конечно, запись- вещь опасная: хотелось бы что-то изменить, а нельзя. Все равно, удач больше, чем неудач (улыбается). Для себя я открыла талантливых исполнителей и была потрясена тромбоновой сонатой Пауля Хиндемита, с которой и заочно не была знакома.
Я не могу не задать Вам этот вопрос. Все-таки какую роль в ансамбле должен выполнять пианист? Это серый кардинал, который скрыто правит музыкой? Или безропотный аккомпаниатор, подстраивающийся под другого исполнителя? Как Вы обычно выстраиваете отношения со своими партнерами по ансамблю?
- Пользуясь случаем, я скажу: как же я люблю играть в ансамбле! Будь то аккомпанемент, камерная музыка или оркестр! Не могу представить, что можно выбрать какую-ту одну из этих ролей.
Ансамблевая игра – сложнейшее сочетание авторской и исполнительских индивидуальностей! Очень интересны репетиционные занятия с поисками, спорами и неожиданными открытиями, но процесс игры - всегда импровизация.
Кстати, проект «Сцена для двоих» тем и примечателен, что времени для подробной работы не было (но с вирусом не поспоришь). Хотелось бы в идеале сочетать и то, и другое.
Я думаю, что в процесс игры на какой-то момент может быть вовлечен и серый кардинал, и послушный аккомпаниатор, и еще много -много разных ролей будут переходить от одного исполнителя к другому, увлекая этим слушателя, заставляя его следить за «интригой» произведения и за увлекательным общением исполнителей между собой. Не могу не сказать о самом главном, на чем строится общение музыкантов – звук! Игра в бисер, игра в звук. Желание услышать и воплотить тонкую звуковую материю – что может быть важнее!
А какие произведения Вы еще не исполняли, но хотели бы исполнить? Есть ли у Вас какая-то профессиональная мечта?
Конечно, есть. Во-первых, исполнить то, что уже выучили (но помешал карантин) с ансамблем «Солисты Рязани» - два квинтета и программу с Сергеем Мунинкиным. Во-вторых, то, что играли в проекте, исполнить перед слушателями в зале. В-третьих, буду очень рада, если музыканты будут приносить ноты с желанием выучить, вспомнить, одним словом, поиграть.