- Лариса Александровна, как Вы начали петь?

Петь я начала, как говорила моя мама, с тех пор, как научилась говорить. Мне передались какие-то способности от родственников, от бабушек. С этого всего и началось. Когда я подросла, меня отдали в музыкальную школу. На приемных экзаменах я устроила целый концерт!

 Каждый педагог, принимавший тогда экзамены, хотел взять меня к себе в класс. К одному из них я попала. Потом моя жизнь сложилась иначе. Тогда я не думала, что буду музыкантом. Но, видимо, судьба моя была такова, что пришлось вернуться на эту стезю, и я поступила в музыкальное училище им. Гнесиных.

- А почему Вы хотели бросить музыку?

- Дело в том, что первый мой брак был очень ранним. Я вышла замуж, муж был военным. Так складывались обстоятельства. Но все-таки пришло время, когда нужно было подумать об образовании, и я вернулась к пению. После учебы в Гнесинском училище я вернулась в Рязань, где тогда служил мой муж в десантном полку, попала в филармонию. Здесь познакомилась со своим вторым мужем, Виктором Колупаевым, с которым мы уже более 30 лет вместе.

- Как складывалась Ваша учеба в Гнесинском училище?

- Мне повезло, что я попала в класс к педагогу академического пения Галине Леонидовне Сафоновой. Тогда на отделении сольного народного пения учили и те, кто преподавал академический вокал, и те, кто преподавал народный вокал. Я попала не к «народнице», а к «академисту», и это очень хорошо потому, что педагог меня не испортил, не испортил мою природу. Ведь вокал – это очень сложное дело. Хотя я и не научилась там тому, чего сама хотели. У меня природная постановка голоса.

На какое-то время я от этого отошла в сторону от своей вокальной природы, но вернулась благодаря занятиям с Татьяной Анатольевной Синицыной. Она помогла мне восстановить то, что я тогда потеряла.

- Вы с Татьяной Синицыной познакомились в годы ученичества Москве?

- Я к ней попала совершенно случайно, уже будучи солисткой Рязанской филармонии. В Рязань с концертом приезжала Ольга Воронец. Она приезжала с баянистом, который учился в Гнесинском институте вместе с моим мужем Виктором. После концерта мы пошли к артистам в гости в гостиницу. И так познакомились с Ольгой Воронец. А у меня была тогда ломка голоса: никак не мог восстановиться голос после Гнесинки.

Я, пользуясь случаем, спросила у Ольги Воронец, может, стоит мне все бросить и не надо заниматься больше вокалом. Она ответила: «Да ты что! Да как же так можно! Я тебе, деточка, помогу. Я познакомлю тебя с Татьяной Синицыной». Так я с Татьяной Синицыной и познакомилась и стала у нее заниматься. Каждую неделю я приезжала в Москву. Мы очень подружились. Она для меня не просто педагог. Она открывала мою душу все эти годы.

- Какой Вам запомнилась Татьяна Анатольевна Синицына?

- Татьяна Анатольевна была выдающимся человеком. У нее был очень красивый голос – контральто, сильное, мощное. Ирма Яунзем, известная народная певица, сказала о ней: «Синицына – это выдающееся явление». Татьяна Анатольевна очень многое давала своим ученикам. Мы работали над репертуаром. Она освобождала меня от подражания. Ведь невольно люди, которые занимаются народной песней, начинают подражать, например, Людмиле Зыкиной и другим исполнителям. Татьяна Анатольевна все, что было несвойственно моей природе, убирала. Мой голос постепенно возвращался.

- Она была очень чутким педагогом…

- Она, несмотря на то, что у нее были хорошие педагоги, сама многое для себя открыла, многое поняла в вокале. Раз человек понял, значит, он может это дать другому.

- Долго ли Вы у нее занимались?

- Очень долго. Лет 15 точно. Я постоянно ездила на занятия в выходные. Уже потом мы с ней просто встречались. Я к ней в гости приезжала, просто пообщаться. Она стала для меня очень близким человеком. К сожалению, она уже ушла из жизни, в 2014 году.

- А кто Вам помогал на первых порах работы в Рязанской филармонии?

- Я начинала работать в филармонии с квартетом «Парафраз», с которым сотрудничала более 25 лет. Принимал меня в филармонию Евгений Григорьевич Попов. Он очень тепло ко мне относился, всегда был рад видеть меня, я была рада его видеть, когда мы встречались. Мы его очень уважали. Артистическая жизнь, конечно, нелегка. Но я не могу пожаловаться на свою жизнь, она у меня неплохо сложилась.

- Каким Вам запомнился Евгений Григорьевич Попов?

- С виду строгий человек, а внутри – человек с мощной душой, которую умел скрывать. Он вел себя достойно. Руку пожимал очень крепко. Даже нам, женщинам. А мужчины рассказывали, что он настолько крепко жал руку, что многие не выдерживали. Мы с ним особо много не общались. Ведь когда я пришла работать, он уже уходил, а хором руководил Александр Козырев. Но он участвовал в жизни хора, много консультировал. И когда мы встречались в фойе филармонии, он расспрашивал нас о жизни, о гастролях. Ко мне он относился по-доброму. Его все любили.

- В одном интервью с Вами было сказано, что Евгений Григорьевич, услышав Ваше пение, сказал: «Она никому не подражает». Как артисту, на Ваш взгляд, сохранить свою творческую индивидуальность?

- В первую очередь, это хорошая профессиональная школа. Когда человек получает свои способности – генетически от предков, от Бога, - он все-таки нуждается в педагоге, который сможет правильно раскрыть эти способности, зажечь в нем «искру».

Тогда человек начинает развиваться гармонично. Все равно все идет от подражания. Бывает подражание в хорошем смысле, бывает в плохом. Вот взять, к примеру, эстрадников. Они подражают зарубежным артистам. В то время, например, когда я училась в Гнесинке, девчонки учились со мной, они брали кассеты и пластинки с записями Барбры Стрейзанд, слушали и потом копировали. Для них это была норма. То же самое происходило с фольклором.

Так называемое «сольное народное пение» практически у всех певцов, если выстроить всех рядом, одинаковое. Я вообще не приемлю это название «сольное народное пение». Что это такое? Есть русская певческая манера. У человека есть голос, есть тембр, он должен развиваться в соответствии со своей природой, а не портить свой тембр бездумным копированием.

Если человека контролирует умный педагог, у которого есть интеллект, душа, настоящая личность, то в процессе обучения и получается индивидуальность. Бывают, конечно, самородки, они рождаются сами по себе и их контролировать не надо. А бывают простые люди, способные, талантливые, и им-то как раз нужен хороший педагог.

Здесь получается и обратный процесс. Когда ученик «зажигается», то и у педагога возникает еще больший интерес к поиску. Сам ученик все больше погружается в предмет, много читает, слушает, ищет сам свою интонацию. И при правильном развитии он сам начинает понимать, что где-то получилось найти, а где-то я копирую, мне надо от этого отойти. Я знаю, что множество великих певцов занимались с педагогами чуть ли не до конца своей жизни. Профессионал всегда учится, растет, ищет что-то новое.

- Как Вы проводите время в самоизоляции, в эту не самую приятную пору?

- Я не могу сказать, что она для меня неприятная. Во-первых, это была возможность отдохнуть. Возможности попеть в полный голос у меня нет, но каждый день я делаю дыхательную гимнастику Стрельниковой. Я же не могу соседей «грузить» каждый день. Бывает, что и по батарее стучат. Кому надо слушать мои упражнения? Виктор пишет музыку для нас, сделал несколько обработок, которые, надеемся, мы когда-то сыграем.

- Вы и Ваш муж, заслуженный артист России Виктор Колупаев, очень музыкальные люди, горящие своим делом. А как складывается Ваша повседневная жизнь? Вы всегда в музыке или есть четкие разграничения бытовых проблем и творчества?

- Виктор постоянно в музыке! Мне приходится отвлекаться, у меня куча бытовых дел. Если бы у меня прислуга (смеется), то, может быть, была бы с ним солидарна в этом отношении. Но Виктор умеет сочетать свою работу с повседневностью.

Как он умудряется – для меня до сих пор загадка. Порой мне нужно сосредоточиться, а он приходит с каким-то ярким свежим впечатлением, я прошу: «Виктор, ну подожди, я не могу, я занята». А он на меня обижается. После я нахожу время, он показывает мне что-то.

Или, например, когда едем вместе после репетиции, у меня в голове, как у любой женщины, проблемы: приедем домой, надо поесть, надо еще что-то сделать. А Виктор не отключается от репетиции, у него это все продолжается в голове. Но на меня он ругается, что я тоже должна так же быть с ним вместе. Но у меня не получается (улыбается).

- Напоследок расскажите о творческих планах на ближайшее будущее.

- Мы надеемся, что успеем исполнить новые романсы, которые начали готовить для следующей программы в декабре. В программе много новых интересных романсов. Педагог Виктора, Наталья Николаевна Макарова (она преподает в Рязанском музыкальном колледже) написала по его просьбе стихи, а он в свою очередь написал романс – «Как бы хотел я вернуться назад…». Также в программе будут романсы Александра Ермакова, Александра Морозова, Александра Васина-Макарова, Андрея Оппеля и других.

Возврат к списку