- Алексей, как Вы поддерживаете профессиональную форму в самоизоляции? Сколько занимаетесь?

- Я занимаюсь один или два раза в день. Занятия длятся не более полутора часов. Обычно утром или ранним вечером. Стараюсь использовать разнообразный музыкальный материал. Для этого как раз подходят оркестровые партии, которых у меня много, а также играю сложные и неудобные места из произведений сольного репертуара. Заниматься, конечно, приходится с сурдиной или глушителем, потому что слышимость в доме, где я сейчас снимаю квартиру, сильная, и за стеной находится маленький ребенок.

Ну и сам я испытываю дискомфорт от того, что приходится заниматься в стесненных условиях дома. Хочется поиграть в полную силу, но понимаю, что людям будет неинтересно слушать, как я разучиваю произведение, а не его исполнение. Если мне хочется поиграть в какое-то более позднее время, то на этот случай у меня есть два электроинструмента, слышать которые я могу через наушники. Но, конечно, ощущения от них совсем иные, чем от обычной акустической скрипки.

- А соседи не ругаются?

- Никогда не было за все годы, когда я переезжал, жил на разных квартирах. Я всегда стараюсь играть в положенное время, если и было какое-то непонимание, то это, скорее, в детском возрасте, когда загруженность в школе не позволяла заниматься раньше. Наступал поздний вечер, и тогда родители договаривались с соседями, что в такие-то часы мне придется заниматься. Но это больше было связано с фортепиано, потому что на скрипке из-за травмы шеи в детстве я не мог долго заниматься и больше времени проводил за роялем. Не только занимался, но и сочинял музыку, мне это очень нравилось.

- Общаетесь с коллегами?

- Мы с коллегами организовали общение по видеосвязи через мессенджеры и социальные сети. С Сергеем Анатольевичем тоже. Обсуждаем какие-то технические моменты в партиях и исполняем отдельные фрагменты в записи или в прямом эфире (как кому будет удобнее).

- На Ваш взгляд, какие проблемы в музыкальной сфере обнажила сегодняшняя ситуация? Видите ли Вы решение этих проблем?

- Самое важное и главное сейчас – это потеря контакта со слушателем, особой атмосферы концертного зала. Видеозаписи приходится делать в сжатые сроки (например, когда я участвовал в флешмобе #спасибоврачам), дома, в частности, на съемной квартире, где тебя окружают чужие вещи, поэтому атмосфера получается не совсем концертная. Вспоминая свои детские ощущения, мне всегда хотелось ощущать эту атмосферу. Родители и педагоги, конечно, пытались сгладить строгость и академичность, чтобы я не боялся выходить на сцену.

Но мне хотелось стоять за кулисами, выйдя на сцену, видеть слушателей, ощущать особенность момента, ведь ты сейчас будешь играть один раз, ощущать, слушают тебя или нет. В данных обстоятельствах это теряется. И мне кажется, что сейчас обесценивается профессия музыканта в целом, потому что оказываются на первом месте какие-то простые житейские вещи. Я не беру в расчет врачей – это очень важная профессия. Но вот, к примеру, когда были закрыты парикмахерские, люди не могли подстричься и это доставляло им дискомфорт, я не думаю, что они задумывали в этот момент, что им доставляет страдания отсутствие возможности сходить на концерт, потому что в интернете можно включить какую-то запись. Возможно, люди в этот момент даже радовались, что не нужно куда-то ехать, тратить время и платить деньги. Поэтому я все-таки против этих виртуальных концертов.

- Сегодня все образовательные учреждения перешли на дистанционное обучение. Как Вы считаете, можно ли научить играть на инструменте на расстоянии?

- Мне кажется, музыкальные школы совершенно не подготовлены были к такому повороту событий: как проходить предметы, просто ли присылать задания или общаться по «скайпу». А если это не теоретические предметы, а обучение на инструменте, то здесь возникает масса сложностей. Я думаю, что музыкальные школы пострадают больше всего, потому что с детьми заниматься дистанционно и заниматься продуктивно шансов очень мало, чтобы хотя бы приблизительно достичь тех результатов, которые возникают при непосредственном занятии с ребенком в классе.

- У Вас очень интересная творческая жизнь. До работы в Рязани – это, конечно, музыкальный лекторий во Владимирской филармонии, где Вы пробовали себя в разных творческих ипостасях. Расскажите об этом периоде.

- Я поступил на работу во Владимирскую филармонию, когда был студентом второго курса бакалавриата во Владимирском государственном университете. Тогда в жизни музыкального лектория наступил переломный момент – сменилось руководство, пришло много молодых артистов. Я пришел в один из первых годов, когда обновлялся состав. Инициаторами был Анатолий Иванович Антонов, дирижер оркестра русских народных инструментов, и Лариса Ульянова.

Когда я туда попал, лекторий еще существовал в «чистом» виде, когда музыканты отправлялись с концертами или музыкально-литературными программами по области и по городу. За пять лет, которые я там поработал, ситуация менялась. Я был в двух микрогруппах: первая – пианистка, вокалистка и я, скрипач, вторая – я и гитарист, очень мобильная группа. Мы готовили разнообразные программы, предлагали их на суд руководства и, получив «добро», «обкатывали» эти программы по школам, детским садам, санаториям. Позже этот лекторий превратился в музыкально-просветительский театр.

Стоит сказать, что филармонии нравилось, как работает наша молодежная группа. Первый состав был самым сильным. Конечно, происходили вливания: приглашались студенты института. Позже с нами стали работать театралы, они нам очень помогали. Сначала это был как салон, где преобладало музицирование с театрализацией. Мы приглашали режиссеров, которые направляли нас в нужное творческое русло. Уже потом появился постоянный режиссер-постановщик, в действо больше стала включаться театрализация. Как актеров стали приглашать нас, музыкантов. Всем понравилось. Получалось все на достаточно высоком уровне.

- Получается, вокруг царил дух творчества?

- Все участники были одаренные в разных областях. Очень было приятно работать. Для меня самого это был творческий прорыв, потому что общаться с людьми, которые «горят» делом, очень интересно.

- Не было ли желания серьезно себя попробовать на актерском поприще?

- Был такой период, когда меня это очень захватило: я читал книжки по актерскому мастерству, сам проявлял инициативу в работе. Но все-таки понимал, что моя профессия – это профессия музыканта, это призвание. Я не могу ее оставить, мне интереснее это делать, чем заниматься лицедейством. Хотя в одном из спектаклей, которые мы показывали, я сыграл главную роль – Александра Блока. Там я один раз за все действо подхожу к роялю и то потому, что исполнялась моя песня на стихи Блока (поэтому я аккомпанировал).

- А музыку пишете сейчас?

- Сейчас этот процесс «заморожен», я использую свои навыки для каких-то импровизаций и для написания аранжировок для своего квартета «AzArt». Я надеюсь восстановить эту деятельность, но у меня сейчас нет под рукой инструмента – я привык сочинять за фортепиано или синтезатором, и для работы мне этого не хватает.

Теперь же ваша жизнь связана с Рязанской филармонией. Есть ли у Вас какие-то творческие идеи, которые Вы бы хотели реализовать здесь?

- Каких-то глобальных творческих идей у меня нет. Из пожеланий – хотелось бы все же больше участвовать в разных программах не только в качестве оркестранта или члена коллектива, но и солиста.

- И напоследок. Что Вы сделаете в первую очередь, когда отменят самоизоляцию?

В первую очередь отправлюсь на длительную прогулку на природу, куда-нибудь в лес, на берег реки или озера.

Возврат к списку